Свадебные обряды на Руси

О свадьбах языческой Руси известно крайне мало. По мнению русского историка Н.М. Карамзина, древние славяне обычно покупали себе жен и как такового свадебного обряда не знали.
От невесты требовалось лишь доказательство ее девственной непорочности…

Статус жены приравнивался к статусу рабыни: на нее было возложены все заботы по хозяйству и воспитанию детей. При этом женщина не могла ни жаловаться на мужа, ни противоречить ему, высказывая полную покорность и послушание. После смерти мужа славянка обычно сжигала себя на костре вместе с его трупом. Живая вдова бесчестила все семейство.

Летописец Нестор оставил свидетельства того, что нравы и обычаи древних славян разнились от племени к племени. Так, поляне отличались кротким и тихим нравом, уважали священные узы брака, который считали святой обязанностью между супругами.

В семьях полян господствовали мир и целомудрие. Напротив, радимичи, вятичи, северяне и особенно древляне обладали диким нравом, жестокостью и необузданностью страстями. Они не знали браков, основанных на взаимном согласии родителей и супругов. Древляне просто уводили или похищали приглянувшихся девиц.
У радимичей, вятичей и северян вместо свадеб существовали «игры межи селы» («игры между полей»), во время которых мужчины выбирали себе невест и безо всяких обрядов начинали с ними жить. Кроме всего прочего, среди древних славян было широко распространено многоженство.
Со временем обрядовая жизнь языческих славян усложнилась, обросла многочисленными верованиями и ритуалами, вокруг которых строился их каждодневный быт.

Пантеон славянских богов постоянно расширялся, включая все новые и новые самобытные и заимствованные божества.
Особым уважением среди молодых людей пользовался бог веселья, любви, согласия и всякого благополучия — Ладо (Лада).

Во время игрищ и плясок у воды, посвященных этому божеству, было распространено умыкание невест, которое, как правило, происходило по предварительному сговору. Новобрачные приносили жертвенные дары богу любви.
Помимо добровольного умыкания невест, у славян периода разложения первобытнообщинного строя появились такие брачные обряды, как плескание водой, вождение вокруг дуба, покупка жен и др.



До самого начала нашего столетия в свадебном обряде русских ясно прослеживались две резко различавшиеся части: церковный обряд «венчания» и собственно свадьба, «веселье» — семейный обряд, уходящий своими корнями в далекое прошлое.
Иерархи православной церкви в своих посланиях и в XVI в., и в первой половине XVII в. продолжали порицать все элементы народного свадебного обряда как «волхования», не имеющие ничего общего с христианской религией, но, по-видимому, не только не запрещали, а даже предписывали священникам принимать ближайшее участие во внецерковной части обряда.

Сами высшие церковные иерархи занимали важные места в свадебном поезде и за пиршественным столом. Даже в церкви наряду с обрядами предписываемыми правилами православного богослужения, совершались в присутствии духовных лиц действия, этими правилами не предусмотренные. Например, новобрачный пил вино из стеклянного стакана, который затем разбивал, а осколки растаптывал.



В церкви после совершения православного обряда, когда руки новобрачных уже были соединены над алторем, невеста падала жениху в ноги, прикасаясь головой к его обуви, а тот накрывал ее полой кафтана. Из церкви жених и невеста уезжали порознь — каждый к своим родителям. Здесь их осыпали житом, и празненство как бы начиналось сызнова: невеста пировала со своими родичами, а жених со своими.



Вечером невесту привозили в дом отца жениха, но и там она не снимала покрывала и не разговаривала с женихом в течение всего свадебного пира, который длился три дня. Только по прошествии трех дней молодые супруги уезжали в свой собственный дом, где давали общий заключительный пир.
В обрядах русской свадьбы причудливо переплетались действия, связанные с языческими верованиями и христианской религией. К ним можно отнести, например, множество действий оберегающих участников свадьбы от враждебных сил.
Эти действия должны способствовать благополучию брачущихся, деторождению, приумножению достатка в хозяйстве, приплоду скота. Желая сохранить невесту от сглаза, оборачивали ее рыболовной сетью, втыкали в ее одежду иголки без ушек, чтобы нечистая сила запуталась в сетях и напоролась на иголки.
Чтобы обмануть темные силы во время сватовства изменяли путь, ехали окольными дорогами, подменяли невесту и.т.д. От порчи и злых духов уберегались с помощью воздержания от произнесения слов и от еды. Были обряды, обеспечивающие молодым многодетность и богатство.
К ним относили осыпание молодых зерном или хмелем, сажание на шубу выветренную вверх мехом. Для укрепления связи молодых друг с другом смешивали вина из стаканов молодых, совместные еду и питье, протягивали нити от дома невесты к дому жениха, связывали руки жениха и невесты платком.

Свадебный обряд сложился как развернутое драматизированное действо, включающее песни, плачи, приговоры и присказки, заговоры игры и танцы. В форме причетов невеста прощалась с родным домом, своим девичьем головным убором и девичьей косой. Как во всяком драматическом произведении в свадебном обряде был свой постоянный состав действующих лиц — «чинов», исполнявших определенные традицией роли.
Центральными фигурами были жених и невеста. Невеста должна была выражать благодарность родителям за то, что они ее «вспоили и вскормили». А с момента сватовства до отъезда в церковь невеста горько оплакивала свою девичью жизнь.
Активными участниками свадьбы были родители жениха и невесты, ближайшие родственники, крестные родители, а также сваты, тысяцкий, брат невесты, дружка, девушки-подружки невесты и др.

Дружка (дружко) — представитель жениха — главный распорядитель на свадьбе, следил за тем, чтобы обычай соблюдался так, как его понимала община. Он должен был уметь балагурить и веселить участников свадьбы.
В помощь дружке избирали подружье, в помощь тысяцкому — старшего боярина. В южнорусском обряде назначались каравайници готовившие обрядовый каравай.
Каждый персонаж свадьбы отличался своей одеждой или каким-то дополнительным ритуальным элементом ее. Обычно это были полотенца, ленты, платки, венки.



Невеста в дни предшествующие свадьбе и в дни самой свадьбы, несколько раз меняла одежду и головной убор, что означало перемены в ее состоянии: сговоренка, т.е. просватанная, княгиня молодая — до венца, молодуха после венца и брачной ночи.
Жених также именовался князем молодым, а за тем просто молодым. Он не менял одежды, но имел свои символы — цветок или букетик на головном уборе или на груди, платок полотенце на плечах. В день свадьбы жених и невеста одевались нарядно и по возможности во все новое.

Тема брака постоянно присутствовала в жизни подрастающего поколения. Например, вся добрачная жизнь девушки была подготовкой к замужеству. Поэтому ее приучали к заботам будущей матери и хозяйки. Буквально с рождения мать начинала готовить ей приданное.
К 16-17 годам девушка становилась невестой. Важным моментом в предбрачной обрядности были общественные «смотры» («смотрины») невест. Они помогали найти подходящую невесту, выяснить экономическое положение ее семьи, узнать о поведении и характере. Родители старались подобрать «ровню».
Смотрины устраивались в весенне-летние гуляния и на святки, обычно приурочивая их к престольным праздникам, а также на Крещенье.

Обычно недели через две или через месяц после смотров мать жениха, взяв с собой сестру или замужнюю дочь, отправлялась сватать ту девушку которая, которую облюбовала на общественных смотринах.

Важное место в предбрачной жизни молодежи занимали девичьи гадания о замужестве, апогей которых приходился на святки. Задумав женить сына, родители начинали искать ему невесту, узнавали, у кого есть «девушка на выданье».

Желание сына учитывалось, но не всегда было решающим, т.к. девушка должна была отвечать требованию родителей. Засидевшихся девушек, (обычно в возрасте 23-25 лет) считали «перестарками», «вековухами» и женихи избегали их, думая, что они с пороком. Такое же недоверие и подозрение вызывали засидевшиеся в холостых молодые люди (бобыли, перестарки).
Первые браки обычно заключали с соблюдением всех обычаев и обрядов свадебного ритуала. Так же праздновались свадьбы вдовых мужчин с девушками, ранее не состоявшими в браке. Браки же вдовых и холостых мужчин с вдовами не сопровождались свадебными обрядами.

Время свадеб определялось земледельческим календарем — обычно свадьбы играли в свободные от сельскохозяйственных работ период. Существенное значение имел церковный календарь, т.к. в посты свадеб «не играли».
Большинство браков приходилось на осень, от Покрова (1 октября) и до Филилипова заговенья (14 ноября), а так же на зиму от Крещения до Масленницы. В некоторых местах все же сохранялась древняя традиция играть свадьбы весной, на Красную горку, после Пасхи.
Традиционный русский свадебный цикл как бы разделялся на три основных периода: предсвадебный, собственно свадьбу и послесвадебный.
Первый период начинался негласным семейным советом — «сходом» в доме жениха. В нем участвовали родители и родственники жениха. Сам жених в сходе участия не принимал. На сходе обсуждали имущественное положение невесты, ее поведение и здоровье, родословную.

Начальный период свадьбы состоял из сватовства, сговора, осмотра хозяйства жениха, смотрин невесты, богомолья, рукобитья и запоя. Существовало несколько способов сватовства, например, родители жениха ехали в дом невесты и начинали переговоры.
В других случаях в дом невесты засылали сваху или свата, и они спрашивали разрешения приехать с женихом и его родителями. Обычно сватами были духовные родители жениха — крестный отец или мать, или же кто-нибудь из родственников.



Иногда прибегали к помощи профессиональных свах. Для сватовства выбирали легкие дни, избегая постных: понедельника, среды и пятницы. Во многих местах свахи брали с собой палку, кочергу или сковородник с целью «выгрести девку».
Посещение сватов повторялось 2-3 раза, а то и более. Первое посещение рассматривалось как «разведка». Родители невесты накрывали на стол: ставили хлеб, соль, зажигали лампады и свечи.

После согласия на замужество дочери определялась величина кладки, т.е. количества денег, даваемых родными жениха на покупку нарядов для невесты и на свадебные расходы, а так же размеры приданного (личного имущества невесты состоящего из одежды и обуви — его называли еще сундуком или корабьем).

Через два — три дня, после выказанного общими сторонами согласия породниться, но еще до окончательного решения, родители и родственники невесты осматривали хозяйство жениха. От того насколько оно понравиться зависело продолжение или прекращение «дела».
Если осмотр хозяйства жениха заканчивался благополучно, то через несколько дней «сторону жениха» приглашали на смотрины невесты, где она показывалась во всех своих платьях и проявляла наличие всех своих трудовых навыков — пряла, шила и.т.д. Невеста на этом этапе имела право отказаться от жениха. Чаще всего смотрины заканчивались пиром. После пира подружки невесты провожали жениха до дома. Он приглашал их к себе и щедро угощал.
Заключительным этапом первых переговоров был сговор, проходящий в доме невесты через два — три дня после смотрин. Невеста после сговора называлась «сговоренкой».

Успешные переговоры на сговоре заканчивались, как правило, рукобитьем. Отец жениха и отец невесты, как при торговых сделках подавали друг другу руки, обернутые в платки или полы кафтана. После рукобитья и пира, который нередко продолжался всю ночь, утром отворяли ворота, чтобы каждый мог зайти и посмотреть на жениха и невесту.
Богомолью придавалось особое значение — «Богу помолись, значит, дело сватовства закончено». После благословения жених и невеста трижды целовались и обменивались кольцами — обручались. Достигнутое на сговоре согласие сторон обычно заканчивалось совместным пиршеством — запоем.



После сговора начинали период подготовки к свадьбе. Он мог длиться от одной — трех недель до месяца и более. У сговоренки менялся образ жизни и внешний вид. Она почти не выходила из дома (в отличие от жениха) и причитала. Считалось, чем невеста больше плачет, тем легче ей будет жить в семье мужа.

Последний день перед свадьбой именовался девичником, где невеста порывала со своей девичьей жизнью, свободой и своим родом.
Как правило, девичник состоял из целого комплекса обрядовых действий: изготовление красоты (ударение на О), расплетание косы, мытье в бане, прощание с красотой (волей) и передача ее подругам, угощение участников обряда женихом.
В некоторых местностях в последний день в доме жениха устраивался молодешник, на котором жених прощался со своими товарищами и с холостой жизнью. В этот же вечер родню жениха отправляли с подарками в дом невесты. Если жених ехал сам, его сборы сопровождались особыми ритуалами и наставлениями. Вслед за женихом уезжали его гости.
Невесту тоже наряжали, нарядившись, невеста умывалась водкой (вином) и садилась с подругами ждать жениха. Вскоре (к часам 9-10 вечера) приезжали сваты. На девичник жених привозил корзину с туалетными принадлежностями, а иногда и подвенечное платье, а подругам дарил ленты. По окончании стола, перед уходом жениха невесту прятали. Жених искал ее среди подруг, ему подсовывали старух, пока он не давал подругам выкуп.
К свадьбе пекли специальный обрядовый хлеб — каравай. В русской свадьбе хлеб олицетворял жизнь, достаток, благополучие и счастливую долю. Приготовление свадебного хлеба и его раздача занимали важное место в свадебном обряде.
День свадьбы был кульминацией всего свадебного действа. В этот день в домах жениха и невесты совершались ритуалы, подготавливавшие их к бракосочетанию и выражавшие согласие и благословение семьи на этот брак. После венчания, уже в доме новобрачных, исполнялись обряды, приобщающие молодую к новому хозяйству и положению замужней женщины.
Утро проходило в хлопотах и приготовлениях к венцу. Невесту одевали, возможно наряднее. Когда жених приезжал, с него требовали выкуп, за право проехать и войти в дом невесты. Затем родители благословляли дочь и отпускали в церковь, вслед за этим в дом жениха обычно привозили приданное.

Существовало несколько вариантов поездки к венцу. По одним — невеста и жених ехали в церковь вместе, по другим — врозь. Благословив своих детей, родители передавали в распоряжение дружки и свахи (сами родители в церковь не ездили).
Дружко выйдя во двор с женихом (если жених ехал из своего дома) и поезжанами (другими участниками свадьбы) ходил по двору с иконой, а сваха, стоя на повозке рассеивала хмель. Обойдя три раза с иконой вокруг, дружко испрашивал у всех присутствующих благословение жениху на брак. После этого отправлялись в церковь.
На прощание желали: «Дай Бог под злат венец стать, дом нажить, детей водить». Жених ехал торжественно, привесив к дуге колокольчики, лошадей жениха покрывали белыми полотенцами. Невеста же приезжала в церковь без особого шума, с одним повоздником («плаксой»).
Перед венчанием они сходились, в чьей нибудь избе и здесь жених брал невесту за руку, обводил ее три раза вокруг себя, слегка дергал косу, как бы показывая, что невеста лишается своей воли и должна подчиниться воле мужа. Обычно свадебный поезд выезжал нечетом, т.е. нечетным количеством лошадей.
В среднерусских губерниях, напротив, дружки с буйством разгоняли встречных. Выезжая со двора, поезжане поздравляли друг друга с «молодецким выездом».
Погода в день венчания имела особое значение. Считалось, если «снег и дождь на свадебный поезд — богато жить», «дождь на молодых — счастье», «вихрь с пылью на встречу поезду — не к добру», «красный день свадьбы — жить красно, да бедно», «метель на свадебный поезд — богатство выдут».

Обряд венчания состоял из обручения и возложения брачных венцов — собственно венчание совершаемое священником. Во время обручения священник спрашивал у жениха и невесты об их обоюдном и добровольном согласии вступить в брак и надевал кольца.
Церковное венчание давало юридическую силу. Однако брак с венчанием, но без свадьбы не поощрялся.

Венчание сопровождалось множеством магических обрядов: было принято перед женихом и невестой разметать дорогу по церкви веником, под ноги брачущихся расстилали платок или полотно и бросали деньги, чтобы избежать «голой жизни».
Жених и невеста старались наступить друг другу на ногу, и тот, кто успевал это сделать первым, имел «верх» в семейной жизни. Строго следили, чтобы между женихом и невестой никто не прошел (дабы никто из них не нарушил супружеской верности).
Стоя перед венцом, невеста крестилась «покрытой» т.е. не голой рукой (чтобы богато жить). Много поверий было связано с венчальной атрибутикой: кольцом, свечами, венцами. Считалось, что уронить во время венчания обручальное кольцо «не к доброму житью». А тот, кто под венцом свечу выше держал, «за тем и большина» (главенство в семье).



Венчальные свечи старались задувать разом, чтобы жить вместе и умереть вместе. Подвенечную свечу берегли и зажигали при первых родах.



После венчания в церковной сторожке или ближайшем доме, невесте заплетали две косы и укладывали вокруг головы — «окручивали молодую по бабьи». Свахи жениха невесты, заплетавшие косы плели на перегонки, — чья сваха первая заплетет косу, такого пола будет первенец. После этого молодой надевали женский головной убор — повойник. Этот обряд знаменовался переходом невесты в группу замужних женщин.
В доме молодого новобрачных ждали. Женщины — односельчанки выходили встречать свадебный поезд к околице, завидев его, начинали петь песни. Встречающие у дома, родственники и гости стреляли вверх из ружья, молодых обсыпали хмелем и зерном, у ворот раскладывали огонь и переводили их через него. Родители благословляли новобрачных — отец иконой, мать хлебом и солью.
В некоторых местностях хлеб разламывали над головами молодых и каждый и каждый из них должен был хранить его до конца жизни. После благословения молодые кланялись в ноги, стараясь сделать это одновременно, чтобы жить дружно. Их усаживали за стол, на лавки, покрытые шубами, приговаривая: «шуба тепла и мохната, — жить вам тепло и богато».
Обычно свекровь или кто-то из родни жениха с помощью ухвата, сковородника раскрывали молодую невесту, т.е. снимали с нее покрывало (позднее фату). Затем здоровались с ней и подносили подарки.

Первый стол обычно назывался «свадебным». Молодые, хотя и сидели за ним, но ничего не ели. В честь молодых произносили поздравления и пожелания. Вскоре их уводили в другое помещение и кормили ужином. Затем молодые снова возвращались к поезжанам. К этому времени накрывали второй стол, называемый «горным». На этот стол приезжали родственники новобрачной. Их встречали у крыльца, подавая каждому по рюмке водки.
Приехавшие рассаживались за столом по старшинству — мужчины с одной стороны, женщины с другой. За горным столом молодая одаривала родственников мужа, кланялась им, обнимала их и целовала. Тогда же она должна была назвать свекра — батюшкой, а свекровь — матушкой. Во время пира девушки пели песни. По окончании стола молодые, выйдя, падали родителям в ноги, чтобы те благословили их на брачное ложе.

Его устраивали в каком нибудь не отаплиевом помещении: в хлеву или конюшне, в бане, в отдельной избе. Брачную постель стелили с особым тщанием. Иногда рядом с брачной постелью клали какие-нибудь орудия крестьянского или ремесленного труда с тем, чтобы у новобрачных рождались сыновья и были хорошими работниками.
Молодых обычно провожали дружка и сваха. Проводы сопровождались музыкой и шумом, вероятно, такое оформление имело значение оберега. Сваха и дружка осматривали постель и помещение, чтобы не было каких-нибудь предметов, способных навести «порчу» на молодых, и, дав последние советы и наставления, желали им счастья и благополучия. Молодых угощали вином.
Спустя час или два, а в некоторых местах и ночь, приходили будить и поднимать молодых.



Обычно этот обряд совершали те же, кто и провожал их на брачную постель, и вели новобрачных в избу, где продолжался пир. Молодые принимали поздравления.
Во многих местностях было принято демонстрировать окровавленную рубашку новобрачной. Если молодая оказывалась непорочной, ей и ее родне оказывали большие почести, если же нет, то подвергали всяческому поруганию.

Во многих местностях обряды, связанные с «бужением» сопровождались баней. Ее топили подружье, свахи, дружки, крестные. Проводы в баню проходили с шумом, песнями и музыкой. Перед молодыми разметали дорогу вениками. Впереди процессии шел дружка и нес разукрашенный и покрытый платком веник.
Со временем обряд второго дня постепенно стал заменяться обливанием водой, валянием молодых в снегу, даже просто посещения нетопленой бани. После бани молодые катались по селу, заезжая в дома родственников и приглашая их на следующее застолье.
Застолье второго дня называлось — «сырный стол». Во время сырного стола совершалось разрезание сыров. Дружко по старшинству вызывал сначала родственников молодой, затем молодого и просил их принять угощение от молодых — водку и закуску, и положить что-нибудь «на сыры».
Наиболее распространенным обрядом второго и третьего дня было первое посещение новобрачной источника или колодца, во время которого молодая обычно кидала в воду деньги, кольцо, краюшку хлеба отрезанную от венчального каравая или пояс.
Другим, не менее распространенным обрядом, были пояски ярки. Родственники молодой приходили в дом ее мужа и заявляли о пропаже девушки. Начинались поиски. К ним выводили новобрачную. Они признавали ее за свою, но после осмотра находили много изменений и отказывались от своих прав.

Продолжающиеся свадебные гуляния старались разнообразить всякого рода играми и забавами. Распространенным обычаем второго дня было ряженье. Ряженые одевались в вывернутые шкуры. Рядились в разных зверей, цыганами, солдатами. Иногда мужчины одевались в женскую одежду, а женщины в мужскую.
Третий день обычно был заключительным. Нередко в этот день устраивали испытания молодой. Заставляли ее разжигать печь, готовить, мести пол, но при этом всячески мешали, — разливали воду, опрокидывали тесто, испытывая ее терпение. Избавить молодую от всех испытаний мог только муж, угостив всех водкой.

Одним из ответственных и достаточно распространенных обрядов было посещение зятем тещи («хлебины»). Молодого теща угощала блинами и яичницей. Нередко в этот приезд зять демонстрировал свое отношение к ней, зависевшее от того сумела ли она воспитать дочь, и сохранить ее целомудрие или нет.
После угощения зять разбивал посуду о пол. Во многих деревнях посещение тещи заканчивалось подачей разгонного пирога, означавшего коней свадебного гуляния.

Обычно свадебные торжества продолжались три дня, у богатых длились дольше. Специальных обрядов в эти дни не совершали, как правило, повторялись различные развлечения, шли застолья с угощением, то в доме молодой, то в доме мужа.
Крестьянский свадебный обряд послужил основой городского.

В условиях города он значительно изменился, как в целом, так и в деталях. К середине XIX в. в ритуалах горожан наблюдались общие и специфические черты, отличающие их от крестьянской традиции: ослабление магии элементов, усиление роли профессиональных свах, большее распространение брачных контрактов, изменения в ритуальной пище и порядке застолий, замена плясок танцами, а фольклорного репертуара городскими песнями. Это позволяет говорить об уже сложившихся городских формах свадебной обрядности.
Примерно с 80-х годов XIX в. под воздействием нарастающей демократизацией общественной и культурной жизни России произошли изменения в социальных и бытовых отношениях горожан, что так же сказалось и на свадебном обряде.

Октябрьский переворот 1917 г. и последующее за ним объявление войны религии подвергли нападкам, осмеянию и запретам традиционный свадебный обряд. В течение всего советского периода существовали как бы две основные формы свадебного обряда: официальная (государственная) и традиционная.